Коллектив авторов - Универсальная хрестоматия. 1 класс
«Кот поёт, глаза прищуря…»
Кот поёт, глаза прищуря,Мальчик дремлет на ковре,На дворе играет буря,Ветер свищет на дворе.
«Полно тут тебе валяться,Спрячь игрушки да вставай!Подойди ко мне прощаться,Да и спать себе ступай».
Мальчик встал. А кот глазамиПоводил и всё поёт;В окна снег валит клоками,Буря свищет у ворот.
«Мама! глянь-ка из окошка…»
Мама! глянь-ка из окошка – Знать, вчера недаром кошкаУмывала нос:Грязи нет, весь двор одело,Посветлело, побелело —Видно, есть мороз.
Неколючий, светло-синийПо ветвям развешен иней —Погляди хоть ты!Словно кто-то тороватый[32]Свежей, белой, пухлой ватойВсе убрал кусты.
Уж теперь не будет спору:За салазки[33] да и в горуВесело бежать!Правда, мама? Не откажешь,А сама, наверно, скажешь:«Ну, скорей гулять!»
«Чудная картина…»
Чудная картина,Как ты мне родна:Белая равнина,Полная луна,
Свет небес высоких,И блестящий снег,И саней далёкихОдинокий бег.
«Ласточки пропали…»
Ласточки пропали,А вчера зарёйВсё грачи леталиДа, как сеть, мелькалиВон над той горой.
С вечера всё спится,На дворе темно.Лист сухой валится,Ночью ветер злитсяДа стучит в окно.
Лучше б снег да вьюгуВстретить грудью рад!Словно как с испугуРаскричавшись, к югуЖуравли летят.
Выйдешь – поневолеТяжело – хоть плачь!Смотришь – через полеПерекати-поле[34]Прыгает, как мяч.
«Прошла весна, – темнеет лес…»
Прошла весна, – темнеет лес,Скудней ручьи, грустнее ивы,И солнце с высоты небесТомит безветренные нивы.
На плуг знакомый налеглиВсе, кем владеет труд упорный,Опять сухую грудь землиВзрезает конь и вол покорный;
Но в свежем тайнике кустаОдин певец проснулся вешний,И так же песнь его чистаИ дышит полночью нездешней.
Как сладко труженик смущён,Весны заслыша зов единый,Как улыбнулся он сквозь сонПод яркий посвист соловьиный.
«Печальная берёза…»
Печальная берёзаУ моего окна,И прихотью морозаРазубрана она.
Как гроздья винограда,Ветвей концы висят, —И радостен для взглядаВесь траурный наряд.
Люблю игру денницыЯ замечать на ней,И жаль мне, если птицыСтряхнут красу ветвей.
Русская литература XX века
Проза
Нина Михайловна Артюхова (1901–1990)
Нина Артюхова родилась в 1901 году в Москве, в семье известного книжного издателя М.В. Сабашникова. С детства она всегда мечтала писать, одновременно с этим девушка увлекалась химией и астрономией, поэтому и поступила в МГУ на агрохимическое отделение физико-математического факультета.
Все произведения Нины Михайловны учат детей добру, справедливости, честности и верности своему слову. В них есть особая мягкая и дружелюбная назидательность, которая советует, но не поучает насильно. Среди героев Артюховой много хороших людей, поэтому читатель, ставя себя на их место, видит мир их глазами, укрепляя таким образом своё собственное светлое начало. Ведь человек от природы устроен так, что ему необходимо кого-нибудь любить!
Подружки
Галя Серебрякова и Маруся Ильина встретились, как всегда, у ворот и вместе пошли в школу. Синее безоблачное небо над широкой улицей. В садах и в скверах – осеннее золото листьев. Девочки шли, крепко держась за руки; поэтому Маруся Ильина несла портфель в левой руке, а Галя Серебрякова – в правой. А портфели были твёрдые, блестящие, с необмятыми краями – казалось, что их долго и старательно утюжили мамы вместе с коричневыми платьями, белыми воротничками и чёрными фартуками девочек.
Галя Серебрякова громко читала вывески и надписи, которые попадались навстречу:
– «Бу-лоч-ная»… «Стой-те»… «Ки-но»… «Мо-ло-ко»… «Ре-монт о-бу-ви»…
Прошуршал по серому асфальту голубой блестящий троллейбус. Быстро промчался, а всё-таки Галя успела прочесть:
– «Са-до-во-е-Б-коль-цо».
– Как ты хорошо читаешь! – сказала Маруся.
Галя ответила с гордостью:
– Я ещё в прошлом году научилась!
Маруся вздохнула:
– А я не умею такое трудное…
Все классы в школе были одинаковые, но самым лучшим, разумеется, был первый «А». Все учительницы в школе были разные. Самой лучшей, разумеется, была Ольга Андреевна.
Вот она вошла в класс, весёлая, молодая, приветливая, и сразу захотелось ответить ей как можно лучше.
Ольга Андреевна заглянула в журнал и сказала:
– Читай, Ильина.
Маруся покраснела, раскрыла букварь и начала читать, старательно, по буквам выговаривая каждое слово.
На пятой строчке запнулась и покраснела ещё больше.
Галя подняла руку. Тёмные глаза стали совсем круглыми, как будто выпрыгнуть хотели, и умоляли учительницу: «Меня, меня спросите!»
Ольга Андреевна улыбнулась:
– Серебрякова, дальше читай.
Захлёбываясь от удовольствия, Галя прочла всю страницу, от начала до конца, даже то, что ещё не было задано сегодня.
Ольга Андреевна опять улыбнулась и сказала:
– Хорошо.
Галя села за парту и радостно подумала: «Пятёрку поставит!»
На следующем уроке девочки писали.
Ольга Андреевна ходила по рядам и заглядывала в тетради.
– Ольга Андреевна, – сказала Галя, – вот у неё здесь ошибка. – Она ткнула пальцем в Марусину тетрадь. – Нужно «о», а она написала «а».
Ольга Андреевна посмотрела на Галю, но почему-то не улыбнулась на этот раз.
– Конечно, «о», – сказала она. – Поправь, Маруся.
Маруся стала поправлять и от волнения посадила на трудном слове большую расплывчатую кляксу.
Последним был урок арифметики.
Ольга Андреевна вызвала Марусю решать задачу.
Тонкие Марусины пальцы, постукивая мелом, нерешительно продвигались по чёрной доске. Маруся написала знак равенства и задумалась.
– Девять! – крикнула Галя.
Светлана Николаева с передней парты обернулась. Лицо у неё было сердитое. Может быть, ей обидно стало, что не она первая решила задачу? Ведь по арифметике Светлана сильнее всех в классе.
Ольга Андреевна сказала строго:
– Молчи, Серебрякова.
Маруся стояла, не поднимая глаз, и беззвучно шевелила губами. Потом вздохнула тяжело и написала: «9».
Медленно вернулась за свою парту и села рядом с Галей.
Урок кончился. Девочки закрывали учебники и тетради. Женя Волкова сказала соседке:
– Нюра, у тебя сейчас заколка выскочит.
Нюра Иванова только недавно стала отпускать косу. А волосы у неё были прямые и жёсткие. Заколки и ленточки подбирали за ней всем классом.
Про неё говорили, что, если бы она в лесу заблудилась, как мальчик с пальчик, дорогу домой найти было бы очень легко.
Нюра нагнулась поднять заколку и громко сказала:
– Не люблю, когда выскакивают. – И в упор посмотрела на Галю.
Галя так и не поняла, про кого сказала Нюра. Про заколку?
– И я не люблю, когда выскакивают, – подтвердил Юра Смирнов.
Но ведь он-то никогда не терял заколок!
– Я тоже не люблю, – сказала Светлана Николаева. А у Светланы длинные косы и ни одной заколки в волосах.
Галя Серебрякова и Маруся Ильина возвращались домой из школы.
Галя несла портфель в правой руке, и Маруся тоже в правой. Обе левые руки были свободны – девочки шли не за руку, а каждая сама по себе.
Маруся шла грустная, не поднимая глаз. Гале тоже было невесело.
Золотые буквы горели над дверями магазинов – Галя не обращала на них внимания. Проезжали мимо нарядные голубые троллейбусы – Галя не читала номера и надписи.
Девочки молча вошли во двор и повернули – одна направо, другая налево.
Мама спросила Галю:
– Ну, как дела?
– Пятёрка по чтению, – мрачно ответила Галя.
Утром мама расчёсывала короткие курчавые Галины волосы и завязывала бант потуже, а Галя терпела и морщилась.
– Собирайся, Галя, – сказала мама. – Вон подружка твоя уже тебя поджидает.
Галя бросилась к окну.
У ворот мелькнули светлые косички и знакомое серенькое пальто в клетку. Нет, Маруся не ждала. Она поспешно вышла на улицу, даже не взглянув на Галины окна.
Галя сбежала с лестницы.
Не догнать! Маруся уже на углу стоит, собирается улицу переходить.
Галя знала по себе, что переходить улицу одной страшновато: уж очень она широкая. Сегодня, впрочем, Галя беспокоилась не за себя, а за Марусю. Улица такая большая, а Маруся такая маленькая, да ещё торопится.
Когда Галя вошла в класс, Маруся уже сидела за партой и разбирала свои тетрадки.
– Здравствуй, – сказала Галя.
Галя сказала: «Здравствуй», а Маруся ясно услышала: «Не сердись».
